С громким плеском в котёл опустились кусочки корня какого-то растения. Бурая собачка с оливковыми глазами посмотрела в свиток, в котором в столбик были написаны слова, напоминавшие рецепт.
– Написано, что после этого должно начать пениться… – пробормотала она, снова устремив взгляд в котёл. Темно-пурпурная жидкость тихо плескалась, но пена появляться ну никак не желала.
– Не понимаю! – свиток отлетел в угол комнаты. – Что я делаю не так?!
Собачка опустилась на табуретку, испустив драматичный вздох. Вздохнула она совершенно искренне, но тембр её голоса превращал самый обычный вздох в какую-то насмешку над её чувствами.
– Тейра! Ты скоро? – раздался голос из-за двери. Амура!
Тейра поднялась с табуретки и подняла свиток.
– У.. Угум, – бросила она в ответ, распрямив свиток лапой. Взгляд ее зелёных глаз снова заскользил по лапописным строчкам.
– Было. Было. Это тоже сделала. Ничего не понимаю! – в который раз повторила Тейра.
– Тейра, тебе помочь? – в комнату все-таки вошла пудель, которая уже была чуть меньше Тейры ростом. У нее были светло-розовые уши и кончик хвоста, а также шерсть внизу лапок. Глаза ее были розовыми, но немного ярче, а на спине были сложены две пары крыльев. Амура.
– Нет, не надо, – буркнула Тейра, кинув свиток на табурет, чудом не промахнувшись. – Я пойду вылью это в бак для отходов.
Подхватив котелок, Тейра потащила его прочь из здания алхимии. За лабораторией находился специальный бак для отходов, на который наложили заклинание, частично нейтрализующие эффекты зелий, которые туда попадали. Потом их утилизировали специальным образом, тоже магией.
Тейра яростно выплеснула жидкость в бак, едва не забрызгав себе всю морду. Отойдя немного, она села прямо на землю, пытаясь понять, в чем же ошиблась.
Тейре нравилось работать с приёмной мамой Амурой, но в одиночестве думалось лучше. Где же она пропустила добавление ингредиента? А может, добавила слишком много или слишком мало? Плохо размешала? Сначала налила одно, а потом насыпала другое, хотя надо было наоборот?

– Тейра!– услышала собачка голос Амуры. Она осознала, что задержалась на улице.
Амура вышла из-за угла и подошла к Тейре.
– Что случилось? – спросила она, присаживаясь рядом с Тейрой. – Ты опять разозлилась, что что-то не получается.
– Угу. Почему я такая тупая?!
– Я уже говорила, ошибки тебя тупой не делают. Помнишь?
– Да помню. Но все равно не могу так не думать. Это думает злость, а ей плевать на чьи-то слова! Я никуда не могу ее деть!
– Хм, – Амура призадумалась, – ладно, ты пока отдохни от зелий. Пойдем домой, попьем чаю. Почитаешь что-нибудь или посмотришь мультики.
– Ну пошли.
Амура зацепилась за фразу Тейры о том, что ею движет злость. Она задумалась над этим, и в голову ей пришла интересная идея.
Дело в том, что в Аду, то есть там, куда попадают злые смертные, совершавшие плохие поступки, есть демоны, которые, грубо говоря, следят за порядком в Аду и стараются перевоспитать живущих там.
Одним из таких демонов был Вельзевул. Это была огромная, просто гигантская муха, единственная в своем роде, а потому не способная оставить потомства. Будучи духом, он не старел и не умирал от старости, но и возродить свой вид не мог.
Вельзевул был олицетворением чревоугодия, но общение с ним оказывало интересное влияние на собеседника. Поэтому агрессивных жителей Ада приводили к Вельзевулу поговорить.
Вельзевул, казалось, не интересовался ничем, кроме еды и постоянных развлечений. Целыми днями он смотрел телевизор и что-то жевал. Его взгляд казался стеклянно-пустым. Он редко вставал, не любил скучать, но по-настоящему весело ему тоже было редко. У него был свой телевизор с большим экраном, прямо как в кинотеатре (для него самого, впрочем, этот экран был не больше планшета). То, что он видел на экране своего телевизора, чаще всего его будто бы не интересовало. Он не показывал никаких эмоций, переключался с канала на канал, ни на чем почти не останавливаясь и вечно был не удовлетворен тем, что там показывалось. Но, похоже, его занимал сам процесс поиска чего-то и правда занятного. Кроме телевизора, он развлекал себя едой, интернетом и разговорами с теми, кто к нему приходил.
Совершенно удивительным было влияние Вельзевула на его собеседника. Пододвигая к посетителю огромной чешуйчатой лапой миску с печеньем или конфетами, демон начинал диалог. Мух не говорил ничего особенного, его слова не характеризовали его как умное или одаренное существо (хотя он, несомненно, таковым являлся): они были банальными и касались только обыденных, бытовых тем, а каких-либо рассуждений или философии он всегда избегал, дабы не напрягать свой мозг, уставший от поиска достойного контента для просмотра. Вельзевул прыгал с темы на тему, точно так же, как мелькали картинки на его телевизоре. Да и вещал он всегда со спокойным безразличием.
Но, по всей видимости, на своего собеседника Вельзевул влиял примерно так же, как на него самого влиял его телевизор. Собеседник слушал его точно так же, как скучную передачу, не вникал в слова, но звук спокойного голоса демона уносил всякую злобу и тревогу, вводили в такое же умиротворение с безразличием, в каком постоянно пребывал сам Вельзевул. Этот диалог, хоть и в основном односторонний, мог длиться до трёх часов, после чего посетители почти всегда выходили почти сонные, и больше они не испытывали какое-то время тревоги.
Остальные понятия не имели, как Вельзевул делает это, но пользовались его услугами почти каждый день, ведь многие «пациенты» в Аду были буйными и своим поведением требовали, чтобы их успокоили.

И вот, Амуре пришла идея. Она подумала, что можно попробовать привести Тейру к Вельзевулу, и, может, он сможет усмирить ее гнев. Но нужно было сделать так, чтобы Тейре не пришлось идти через Ад. Амура думала, что хорошо было бы попросить Вельзевула выйти в мир живых, но не была уверена, что он захочет встать на лапы.
Амура пришла под вечер к порталам в Мир Мертвых и рассказала о ситуации охране.
– Мне бы хотелось поговорить с Вельзевулом,– сказала она в конце.
– Ну что ж. Заходите,– охранник нажал что-то, и ворота портала наполнились светящейся пленкой. Амура вошла внутрь.
Следом за ней вошел и охранник.
– Пойдемте,– сказал он,– я вас отведу к Вельзевулу. Вы сами вряд ли его найдете.
И охранник деловито направился вперед, а Амура последовала за ним.
Вельзевул жил в большом кратере. Чтобы попасть к нему, нужно было подняться на небольшую гору, а потом спуститься по лестнице, выдолбленной в черном камне.
– Ну вот,– сказал охранник,– дальше сами. Я вас тут подожду. Не хочу лишний раз туда идти, боюсь я насекомых.
Амура косо взглянула на него и пошла вниз по лестнице.
Вельзевул выглядел страшно и уродливо из-за того, что он оброс жесткой и огромной щетиной, все мельчайшие детали строения его хитинового наружного скелета. О голове и говорить нечего: можно было легко рассмотреть все мелкие глаза Вельзевула, из которых состояли два шара основных глаз. Рот его был чем-то средним между хоботком и жвалами: это был короткий хоботок с зубчиками. Должно быть, обычные мухи под микроскопом выглядят не менее страшно, но из-за размеров Вельзевула его легко можно было рассмотреть и без микроскопа.
Амура ожидала, что мух ее не увидит и ей придется привлекать его внимание огромными усилиями. Он был размером с большой дом и смотрел в свой телевизор не отрываясь. Однако, когда Амура стала подходить к нему, он быстро отвел взгляд от экрана и посмотрел на нее. Глаза его были оранжевато-желтыми и немного светились.
– Здравствуйте,– гулко сказал он и немного повернулся к Амуре.
– Здравствуйте,– Амура кивнула ему и стала рассказывать о Тейре.
Удивительно, но мух слушал ее, ни разу не перебив, и глаза его были хоть и спокойными, но вдумчивыми. Когда Амура спросила его, не может ли он завтра выйти из Ада и поговорить с Тейрой в мире живых, Вельзевул, к ее огромному удивлению, легко согласился со спокойным видом. Амура от удивления даже ненадолго замолчала, а Вельзевул терпеливо ждал, пока она скажет что-нибудь еще.
– Ну, тогда до завтра?
– До завтра,– спокойно сказал Вельзевул.
Поднимаясь по лестнице, Амура думала, что Вельзевул, должно быть, одна из самых интересных личностей. Она не могла понять его мотивы и цели жизни. Он все время лежит, но легко согласился встать и поговорить с незнакомой собакой. Это же странно. Или нет?

***

На следующий день Тейра шла с Амурой к дворцу бога смерти Мортиуса. Амура толком ничего не сказала приемной дочери, но Тейре удалось понять из обрывочных фраз, что это касалось ее проблем с гневом.
Не хотелось бы натолкнуться на Мортиуса. Тейре рассказывали о нем братья и сестры, а им говорили другие дети (а порой и некоторые взрослые). Я и сама в детстве была наслышана о нем. Говорили, что он злой, страшный и что может есть души или высасывать их одним взглядом. Тейре не хотелось бы, чтобы ее душу съели, поэтому, сама того не понимая, она шла с враждебным выражением лица.
Дворец оказался весьма впечатляющим. Он был очень высокий и большой, из чёрного камня. Дворец построили в готическом стиле. Тейра подняла голову, чтобы взглянуть наверх. Всё выше, выше поднимались стены…
«И зачем ему одному столько места?» – подумала Тейра, но ничего не сказала. Как-то не хотелось. А то вдруг хозяин прямо сейчас у неё за спиной стоит.
Как только эта мысль пришла ей в голову, Тейра тут же обернулась, но никого не было.
– Нам нужно зайти внутрь? – спросила она на всякий случай у Амуры.
– Нет, я думаю… – Амура покачала головой. – Вряд ли даже в этом дворце есть достаточно просторные комнаты для него.
– Для кого? – непонимающе спросила Тейра, но Амура, кажется, о чём-то задумалась и не ответила.
Тут Тейра услышала чьи-то шаги по дорожке и одновременно с Амурой обернулась. К ним шла рысь с длинными подкрашенными ресницами в модной чёрной одежде. На её шее красовалось дорогое серебряное ожерелье из розовых камней, а в ушах были серёжки из серебра в форме черепов каких-то мелких животных. Тейра подумала, что, возможно, это одна из духов смерти. Кто ещё черепа станет носить?
– Это вы ведь к Вельзевулу, да? – спросила она, с интересом смотря то на Амуру, то на Тейру.
Амура кивнула, настороженно смотря на рысь.
– Тогда прошу за мной, – рысь улыбнулась, – он уже ждёт.
Она развернулась и быстрым шагом пошла в ту сторону, откуда пришла. Амура и Тейра направились за ней.
– Вельзевул – это кто? – снова попыталась что-то уточнить Тейра.
– Мм… – Амура словно задумалась. – Так просто не объяснить. Сейчас сама всë увидишь.
Тейра негромко хмыкнула. Рысь ей не очень нравилась, да ещё и эта непонятная загадочность Амуры. Это время можно было потратить куда интереснее!
– Вообще, это очень необычно, – бодрым тоном заявила рысь, оборачиваясь к ним, – я имею в виду, я не помню, чтобы Вельзевул покидал Ад. Ну, может, когда война со Страйком была, да и то не уверена. А живые к нему вообще не ходят, мне кажется. Предпочитают психологов, наверное, – она хихикнула.
Амура и Тейра молчали. Тей не горела желанием вообще о чëм-то говорить, а Амура, видимо, просто не знала, что на это можно ответить. Да и рыси, наверное, просто хотелось высказаться: она вновь зашагала вперёд.
Они вышли на просторную лужайку. На несколько метров вокруг не было ни одного здания. Но Тейра думала даже не об этом: она увидела его.
Это было нечто вроде мухи огромных размеров, наверное, больше, чем любое живое существо, которое Тейра видела до этого. Он лениво то ли расселся, то ли разлëгся на лужайке, подставив бока солнцу. Мух посматривал по сторонам, словно выискивая что-то интересненькое, но не находил ничего такого и лениво и неспешно отводил взгляд. Рядом с ним стояла огромная миска, наполненная маленькими сладкими фруктовыми леденцами. Эта миска могла бы служить бассейном для не очень крупных животных.
Тейра изумлённо застыла на месте, совершенно не представляя, кто это и что ей делать дальше.
– Здравствуйте, – Амура подошла поближе. Тейра случайно отметила, что услышала отдаляющиеся мягкие шаги рыси, но не придала этому значения, так как всё её внимание было приковано к Вельзевулу.
Мух обернулся к ним. Взгляд его огромных ярких глаз устремился прямо к Тейре и на ней задержался дольше, чем на любом другом объекте, который он разглядывал до этого.
– Здравствуйте, – неожиданно робко для самой себя сказала Тейра, не понимая, что ей ожидать от этого существа.
– Здравствуйте, – отозвался он, переведя взгляд на Амуру.
– Вот, это моя дочь Тейра. – Амура положила лапу ей на плечо.
– Ну подходи, садись, – Вельзевул указал своей огромной лапищей на траву рядом с ним. Тейра осторожно сделала шаг, два и заняла указанное место. Она увидела, что Амура остаëтся поблизости, но не сокращает дистанцию, словно не желая мешать им.
– Леденцы будешь? – абсолютно спокойно сказал Вельзевул.
– Нет, спасибо… Я не особо люблю сладкое.
– Не любишь? – обыденным тоном переспросил мух, загребая лапой сразу штук десять. – Да, некоторые говорят, что сладкое вредно для здоровья. Но я полагаю, духам можно об этом не беспокоиться.
– Ну, я ещё не дух, на самом деле…
– Ещё успеешь. Молодая, всё у тебя ещё будет, – спокойно и уверенно отозвался Вельзевул, отправляя конфеты в рот. Некоторое время он молчал, расправляясь с ними, но это заняло у него не так уж много времени.
– Кажется, погода стоит довольно тёплая, не правда ли?
Тейра кивнула.
– Значит, стоит ожидать хороший урожай… А хороший урожай – это много качественной вкусной еды, верно ведь? Верно, верно… Главное, чтобы не было дождей. Или града. Тогда не дождаться нам никакого урожая в этом году, только на земле, может, повезёт.
Тейра задумчиво смотрела на него.
– Я давно уже сюда не выходил, – заметил Вельзевул, – так что мне трудно судить, тепло тут или прохладно. В Аду у нас гораздо, гораздо жарче. Но там и не вырастить ничего, и фабрик-заводов никаких нет. Нельзя же заставить грешников что-нибудь плавить в лаве.
Он снова взял себе горсть леденцов. Тейра просто смотрела в сторону миски.
– Правда, вряд ли от этого телекомпании станут снимать что-то достойное. Ничего особенно интересного всё время. Но не будем об этом. Читал, что недавно в одном из районов Итриландии был сильный потоп. Ты бывала в Итриландии? – как ни в чем не бывало спросил он.
– Я родилась там, – сухо ответила Тейра. На неё было накатили воспоминания, но, кажется, Вельзевулу не очень-то нужен был ответ: он сразу же заговорил вновь, чем отвлëк её от мыслей.
– Вот там-то климат хороший. Жарко, влажно. Есть чем дышать. Наверняка эти мартышки быстро восстановят все постройки свои. Они же ловкие такие. Им не о чем беспокоиться. Им даже холода не грозят. Почти как у нас в Аду.
Вельзевул очень много говорил и хрустел конфетами. Речь его была неспешна, он не использовал сложных фраз и красивых оборотов. Иногда Тейра, совсем потеряв интерес к теме, пыталась уйти в свои мысли, но гулкий голос Вельзевула словно вытягивал её из этой пучины в реальность, на залитую солнечным светом лужайку с мухой-титаном и огромной миской конфет. Тейре совсем не запоминалось то, о чём говорил Вельзевул, но ясно было одно: всё было спокойно, размеренно и равномерно. Всё шло своим чередом. Никакая тема не могла встревожить его, сильно развеселить или возбудить какие-либо сильные чувства. Поэтому и его монолог этих сильных чувств был лишён, поэтому они и не передавались Тейре, зато она отлично чувствовала окружающую Вельзевула ауру невозмутимости.
– После этой вспышки той болезни в Поркландии будет прилив умерших. Бывает, бывает. Переживëм. Места много. Да и мне интереснее будет. Новые лица всегда интересны. А есть они не просят, куда уж душам есть. А нам, духам, есть необходимо. – Вельзевул вновь зачерпнул леденцы.
Тейра смотрела, как миска опустошается.
– Найдут же им место? Найдут. И домики построят. И демонов назначат за ними приглядывать. А грешники ходить ко мне будут.
– А вас это не раздражает? – неожиданно спросила Тейра, подняв взгляд на Вельзевула.
– А зачем? – произнёс он всё так же, не показав ни тени удивления или недоумения. – Они же просто такие. Да и меня они не злят. Просто души…
Тейра смотрела вдаль, на кроны деревьев, на листики, которые поглаживали лучи солнца.
– Конфеты заканчиваются, – заметил Вельзевул, снова запустив лапу в миску. – Надо бы ещё заказать. Хорошие леденцы. Мне нравятся сладости, которые здесь делают. На земле химических много. Точно не хочешь попробовать? Один остался, мне ни туда ни сюда.
– Ну, давайте,– сказала Тейра и взяла конфету. Посмотрим, что там за хваленые леденцы такие.
И правда, леденец оказался ничего на вкус, не приторно сладкий, но при этом в нем явно чувствовался вкус яблока. Хороший леденец.
– Кстати, в Йонгае собрались запускать спутник на орбиту Венеры. Но все давно знают, что жизнь на Венере невозможна. Хотя кто знает? Да и может быть найдут там что-то интересное…
Так он проболтал еще около часа, и Тейра почти задремала. Только когда ее взгляд стал сонным, Вельзевул с чувством выполненного долга сказал:
– Ну ладно, мне пора. Как тебе наша беседа?
– Знаете, – улыбнулась Тейра, – вы… такой спокойный. Как вы это делаете?
– Ну а зачем переживать из-за пустяков? Расслабься, и все будет в порядке.
– Ага… До свидания.
– Пока-пока.
Вельзевул расправил огромные крылья и, взлетая, зашумел, как вертолет, поднимая вокруг себя ветер. Он тяжело и шумно оторвался от земли и взмыл ввысь. Тейра смотрела ему вслед с открытым ртом. Как такой огромный и толстый мух вообще может летать? Да уж, мир – интересная штука, но на редкость непонятная. Да и стоит ли пытаться все понять?

***

Под тихий плеск зелья думалось невероятно хорошо. Освободившись от негатива, Тейра подумала, что и не знает, когда в последний раз чувствовала себя так же легко. Да, негатив стал частью её жизни, сросся с самой сущностью Тейры, но он был невероятно тяжёлой ношей.
После разговора с Вельзевулом Тейра относилась ко всему проще. Почему? Ведь он просто сидел и болтал. Тем не менее, в этом, похоже, и заключался его талант: без сложных разговоров и философии вызывать у кого угодно спокойствие и умиротворение. Может, стоит чаще навещать его?
Тейра опустила лапу в сумочку и достала фотографию, которая осталась у нее еще с жизни в мире смертных. На фотографии улыбались трое ротвейлеров. Один, чёрный с подпалинами и зеленоглазый, приподнял лапой тёмные очки. Он выглядел умным и проницательным псом, особенно в этом белом деловом костюме, который ему очень шёл. Рядом с ним радостно сверкала красными глазами бурая, как сама Тейра, ротвейлерша в коричневой шляпке. А между ними сидела маленькая Тейра, весело открывшая рот, демонстрируя таким образом розовый язычок.
Эту фотографию Тейре принесла Амура, когда они переселились на Божественные Небеса. Раньше она стояла в рамке в комнате родителей. Конечно, Тейра все еще горевала из-за того, что случилось с ее семьей, но сейчас она не почувствовала себя так, будто ее ударили ножом в сердце, как это обычно бывало при любой мысли о родителях.
«Хорошо, что теперь я иногда могу их навещать», – подумала Тейра. Ведь могло быть хуже: она могла остаться на земле и не знать наверняка, что Рай существует и что родители не исчезли бесследно.
Дверь в лабораторию открылась, и вошла Амура.
– Ты как? – поинтересовалась она.
– Я… Не знаю. – Тейра вздохнула. – Мне нужно ещё подумать.
– Только не увлекайся этим. Много думать так же вредно, как много горевать.
Тейре снова вспомнился Вельзевул, окруженный аурой спокойствия и невозмутимости. Пожалуй, Амура права.